Общество- это живой организм во всем его многообразии.
В чем же смысл данного высказывания? Термину «общество» дано много разнообразных определений, объяснений. Самым основным понятием является, что общество- это обособившееся от природы, но тесно с ней взаимосвязанная часть материального мира, которая состоит из индивидуумов, обладающих волей и сознанием, включает в себя способы взаимодействия людей и их форм объединения. Так что же автор имел в виду? В этом высказывании, автор говорит о том, что общество- это самый настоящий организм. Как организм, он сравнивает их. Как мы знаем общество разделяется на сферы общества. И как в организме человека, здесь нет самой важной сферы, как самого важного органа организма человека. Если изменится одна сфера, то и в других сферах последуют изменения.

Я полностью согласна с данным высказыванием, потому что я так же считаю, что общество- это организм. В организме человека все взаимосвязано, как и в обществе соответственно. Работа одной сферы общества зависит работа иных сфер. Каждая подсистема связана друг с другом. Если пойдет, так называемый, вирус всего организма, постепенно органы сферы общества начнут отказывать. Изменив, решив проблему, нормализовать ситуацию, общество вновь заработает. К примеру можно привести случай, когда страну охватывает кризис, удар идет на экономическую сферу, т.е затрагивается производство, далее затрагиваются политические и социальные сферы, так кризис достигает духовной сферы, откуда следует, что государство, не может обеспечить доступное и достойное, хорошее образование. Но приведу другой пример. Не всегда есть минусы. Например, в конституции указано, что каждый имеет право на образование. Гарантируется доступность начального, общего и среднего образования. Значит развивается духовная сфера. С развитием образования, развивается общество людей. А значит идет развитие государства, новые поколения, выбирая профессии, совершенствуют общество и его систему приносят в него все более лучшие пути развития.

В заключении хочется сказать, что данное высказывание верно. Не принося разломов в общество, мы будем дальше совершенствовать его в более лучшую сторону.

Общество как система

Еще в 1912 г. А.А. Богданов в своей тектологии указывал на необходимость признания всех развивающихся объектов природы и общества как систем, состоящих из элементов, при этом равновесие (устойчивое состояние системы) достигается за счет динамичного взаимодействия противоположностей. Это по сути базовое положение самоорганизации систем.

Анализируя общественные феномены, социальные философы понимают его как сложно организованный системный объект, что делает вполне правомерным использование при этом общенаучной методологии изучения объектов подобного плана.

Определение 1

Система – это любой феномен, выделенный по отношению к другим феноменам, состоящий из взаимосвязанных и взаимодействующих элементов и обладающий набором интегральных свойств, которые в большинстве случаев не характерны для элементов, взятых по отдельности.

Всеми этими признаками обладает общество, являющееся не просто системой, а системой, принадлежащей к высшему «органическому» типу. Общество состоит из множества явлений, которые качественно отличны друг от друга, но одновременно с этим в нем действуют законы (а точнее закономерности), которые не являются суммой отдельных законов какой либо из сфер общества.

Понятие и онтологический статус общества

Обществом в самом широком смысле называют комплекс устойчивых исторически выработанных форм коллективной деятельности людей. В более узких значениях понятие общества может трактоваться в качестве конкретного общества, взятого как комплекс его общих, особенных и единичных признаков (например, как аграрное, индустриальное или информационное) и как отдельно взятый географический регион, либо как страна (например, индейское, американское) и т.п.

В социальной философии является дискуссионной проблема статуса понятия «общества», состоящая в поиске ответа на вопрос, является ли общество лишь совокупностью взаимодействующих индивидов, или же особым видом реальности.

1. Первый подход, социологический номинализм, исходит из того, что общество сводится к сумме индивидов. Вследствие этого, социальное исследование может быть направлено не на общество как таковое, а на индивидов, людей, его составляющих. Так, один из представителей социологического номинализма, историк, историософ и социолог Н.И. Кареев (1850-1931) прямо указывал, что «личность есть единственное реальное существо, с которым имеет дело социология».

В рамках второго подхода, социологического реализма, постулируется, что, несмотря на то, что социум составляют индивиды, его недопустимо сводить к их совокупности. Общество – это особая форма реальности, существующая наряду с природной, параметры существования которой не сводятся к существованию составляющих его людей, это специфический субъект, имеющий особые закономерности развития.

Характерным примером социологического реализма социально-философская теория Эмиля Дюркгейма. Он считал общество независимой от индивидов, внеиндивидуальной и надындивидуальной формой объективной действительности. Социальная реальность, вкрапленная в универсальный природный порядок, не сводится к другим ее видам. При этом, она, наряду с иными видами реальности, обладает устойчивостью и основательностью, а, значит, функционирует и развивается по определенным законам.

Социологический подход к обществу

Во второй трети XIX в. общество тали рассматривать как особый организм. Данная традиция была заложена основателем философии позитивизма и родоначальником науки социологии Огюстом Контом (1798-1857). При этом, Конт, называя общество «социальным организмом», не уподоблял общество живому организму, а лишь подчеркивал эволюционный характер его развития. Также подобные формулировки были обусловлены тем, что французский философ впервые в истории предложил изучать общество методами естественных наук, то есть не умозрительно, как это делалось ранее, а опытным (эмпирическим) путем. Результатом этого и стало формирование эмпирической науки об обществе – социологии.

Точка зрения функционализма на общество и общественную структуру была впервые выражена в XIX в. Гербертом Спенсером. Он сравнивал общества с живыми организмами, подобными человеческому телу. В нашем теле каждый орган - сердце, мозг, желудок и т.д. - выполняет специфическую функцию в процессе поддержания жизни. Связанные между собой внутри нашего организма, его различные органы образуют взаимозависимую систему. Если один орган прекращает функционировать или действует недостаточно, организм не может функционировать нормально и, возможно, полностью выходит из строя. Сторонник функционализма рассматривает общества как организмы, составленные из многих частей: военной, экономической, медицинской, религиозной и т.д. Каждая часть общества выполняет свою функцию, и чем больше различия между этими функциями, тем труднее одной части заменить другую.

Спенсер заложил основы функционализма, великий французский социолог Эмиль Дюркгейм великолепно развил их. Дюркгейм рассуждал так: если общество образовано из множества различных частей и каждая оказывает влияние на функционирование всей системы, то общественные явления можно объяснить, анализируя их функции в общественной системе. Теория Дюркгейма объясняет все общественные явления, в том числе и девиантное поведение (отклонение от норм), хотя на первый взгляд кажется, что оно не выполняет какой-либо общественной функции. Как мы узнаем в 7-й главе, Дюркгейм считал, что отклонение от социально одобряемых целей и ценностей общества имеет определенное позитивное значение. Например, убийство дает людям возможность вновь подтвердить правила, запрещающие преступление, и, наказав убийцу, они выражают свое согласие с этими правилами.

Современные функционалисты - Талкотт Парсонс, Роберт Мертон и Кингсли Дэвис - выступают последователями Спенсера и Дюркгейма. Их основной подход состоит в определении частей общества, выявлении их положительных и отрицательных функций, в таком их объединении, которое складывается в картину общества как органического целого. Следующие пять пунктов составляют теоретические рамки современного функционализма.

1. Общество - это система частей, объединенных в единое
целое.

2. Общественные системы сохраняют устойчивость, поскольку в них существуют такие внутренние механизмы контроля, как правоохранительные органы и суд.

3. Дисфункции, конечно, существуют, но они преодолеваются сами по себе или, в конце концов, укореняются в обществе. Например, радикалы и хиппи 60-х годов внесли много перемен в наше общество: новый подход к проблемам окружающей среды, недоверие к высшей власти, более раскованный стиль одежды мужчин и женщин, однако сегодня, спустя 20 лет, радикалов и хиппи поглотила среда истеблишмента, в которую они вошли, став юристами, учителями, даже биржевыми маклерами.

4. Изменения обычно имеют постепенный, а не революционный характер.

5. Социальная интеграция или ощущение, что общество
является крепкой тканью, сотканной из различных нитей,
формируется на основе согласия большинства граждан страны следовать единой системе ценностей. Например, англичане согласны с необходимостью монархии; в США принцип равных возможностей присущ мировоззрению большинства американцев.

Эта система ценностей - самый устойчивый остов общественной системы (Дарендорф, 1959).

Представляем вашему вниманию главу из новой монографии "Высшие ценности российского государства " "Социальная система как живой организм".

Витальный подход в методологии научного познания

По сей день в науке существует устойчивая традиция дисциплинарной дифференциации на естественные и гуманитарные науки. Гуманитарии в большинстве своем категорически сопротивляются применению в их сфере методологий естественнонаучных дисциплин. В свою очередь естественники склонны вообще отказывать гуманитаристике в праве считаться наукой. Между тем научная методология для процесса человеческого познания едина. Различие методов и приемов применяемого исследовательского инструментария не опровергает универсальности принципов организации науки.

Ставший знаменитым довод Г. Риккерта о том, что в отличие от характерной для естественных наук методики «генерализации» (познания явлений на основе их повторяемости) гуманитаристика (в частности, история) оперирует идеографическим методом (феноменологической индивидуализации), легко опровергается на многочисленных примерах. Та же историческая наука может представить широкий перечень исследований, построенных на выявлении циклических закономерностей и трендов. Каждое событие, бесспорно, неповторимо в своей исключительности. Однако, выявляя сущность каждого из них, отделяя частности в событийном ряду, как правило, можно обнаружить некие закономерности. В то же время и в естественных науках имеют место факты феноменологической специфичности, измерительных погрешностей, неполноты описания, разовых явлений. Начиная редчайшими космогоническими явлениями и заканчивая разовыми экспериментами типа взрыва 50-ти мегатонной бомбы.

Как правило, первое явление, фиксируемое как откровение нового знания, в естественной науке имеет разовый характер. В этом смысле естествознание столь же генерализировано, как и предметно индивидуализировано. Задача, стоящая и перед гуманитариями, и перед естественниками, является общей и заключается в отделении случайного от сущностного, в переходе от эксцесса к системе.

Ввиду единства научной методологии следует переосмыслить подходы к основному объекту гуманитарно-социальных исследований – обществу. Последовательное дистанцирование от привлеченных в гуманитаристику публицистических, художественных интенций, экзистенциальных озарений и религиозных откровений выводит науку на понимание социума как особого живого организма. Предлагаемый авторами витальный подход позволяет приблизить гуманитаристику к канонам строгой научности, добиться методологического синтеза (синергии) естественных и гуманитарных дисциплин. «И если, – предрекал в свое время Л.Н. Гумилев, – историк или этнограф встанет на этот путь, он получит столь же блестящие перспективы, какие уже имеют биологи, геологи и географы».

Витальные основания национальной идеи

Традиции применения витального, или как его еще называли в предшествующих работах, организменного, подхода к социальным феноменам исторически формировались в рамках цивилизационного и этнологического дискурсов. Функционирование локально-исторических культур уподобляли жизнедеятельности живых существ О. Шпенглер и А.Д. Тойнби, Н.Я. Данилевский и П.А. Сорокин. Культурно-исторические общности, согласно Н.Я. Данилевскому, развиваются исключительно в плоскости видового биосоциального существования. Особая историческая миссия народов связывалась со степенью их «жизненной силы». Однако положение о биосоциальной организменной природе цивилизаций в дальнейшем цивилизационном дискурсе практического развития не получило. Уподобление цивилизаций живым системам было сродни метафоре, красивой аллегории, что конечно же не является атрибутикой научного подхода. Между тем речь идет о новом понимании форм живой природы.

Более жесткая объяснительная связь общественных феноменов с витальными принципами существования получила развитие в ряде направлений анализа природы этноса. Для российской научной общественности в наиболее системном виде данный подход был представлен в трудах Л.Н. Гумилева. Однако этнологический дискурс ограничивался, как правило, применением организменной теории только к двум компонентам государственности: народонаселению и территории, оставляя вне поля рассмотрения третью составляющую – сферу властного управления. Ввиду этого управленческий потенциал полученных выводов оказывался неочевидным. В предлагаемом авторами подходе витальные принципы распространяются и на государство в его узкофункциональном понимании. Исключение из топологии организма государственности любого из трех проявлений государственного бытия является фатальной деформацией его видовой анатомии.

Выдвигаемый подход основывается на предположении о том, что цивилизации устойчивы в своей идентичности и эта устойчивость определяется их витальной природой.

Цивилизации в авторском понимании это не только фиксация культурных различий народов (это существенно, но вторично, инструментально), но и вырабатываемые тысячелетиями фундаментальные особенности жизни сообщества людей, в том числе такие, как ценностные поведенческие мотиваторы, которые и составляют основу идентичности, различий цивилизаций.

В этом смысле можно говорить о своеобразных социальных цивилизационно-ценностных генетических кодах, сходных по существу с биологическими кодами живых организмов, но «программирующих» и управляющих не только биологическим, но и социальным, социализированным поведениием человека и его сообществ. И если достоверно известно, что в биологическом случае генетические мутации приводят к уродствам и гибели организма, то ровно так же попытки вторжения в социальный цивилизационно-ценностный генетический код приводят к не менее опасным последствиям. Как и в биологической природе, в цивилизационном поле действуют аналоги принципов наследственности (это культурное закрепление, традиции), нескрещиваемости, ареальных условий обитания, хотя конечно и существенно усложненные, частично модифицированные.

В чем состоят особенности цивилизаций по отношению к себе подобным? Социально-генетические различия включают в себя такие причинно-следственные обстоятельства или факторные компоненты, как этничность, конфессиональность, гражданственность, язык, культура, традиции, устои, уклады, территория, общность исторической судьбы, коллективная память, климат и т. д. Сказываются они и проявляют себя в рефлекторной и социально-поведенческой культуре, психологии, ментальности, социально-экономических моделях государства (степень автаркийности, этатизма и т. п.).

Каждый орган единого организма жизненно необходим для его функционирования. Цивилизации подобны экосистемам, искусственное вторжение в которые необратимо приводит к их разрушению.

Каждый организм может и должен развиваться. В этом смысле консервация цивилизаций имеет для них гибельные последствия. Однако, если развитие подменяется мутагенезом, это может быть в прямом смысле смертельно опасно (российский пример ярко говорит об этом).

Национальная идея, как ценностный концентратор, в таком подходе рассматривается не традиционно – в виде некоей умозрительной конструкции, а в качестве жизненно важной функции сложного социального организма. В этом смысле ее определение есть не вопрос субъективного выбора, а жесткое диагностирование видовой специфики исследуемого национального государства. По аналогии с живыми системами вторжение в социальный цивилизационно-ценностный генетический код государства, выражающееся, в частности, в имплементации иносистемных идеологем, приводит, как и при генетических мутациях в биологическом мире, к уродствам и гибели организма.

Онтогенез и социогенез

Мысль о подобии законов развития человеческих сообществ законам жизнеосуществления человека как биологического вида высказывалась многими мыслителями в прошлом. Освальд Шпенглер уподоблял процесс онтогенеза фазам развития идентифицированных им локальных культурно-исторических типов. Каждый из них, согласно немецкому философу, проходит стадии рождения, детско-юношеского взросления, зрелости, старения и смерти. В этом смысле им собственно и провозглашался «закат Европы». Другое дело, что продолжительность жизни (этого не учел О. Шпенглер) может быть увеличена искусственным образом. Качество медицинского обслуживания для отдельно взятого человека тождественно качеству государственного управления для социума в целом.

Гениальные шпенглеровские догадки имели эвристический характер. Они формулировались в качестве ассоциаций, не будучи подтверждены реальными феноменологическими рядами, соотнесением известных биологических и социальных ритмик. В настоящем исследовании делается попытка верифицировать имеющиеся сведения именно этого рода.

Триада базовых потенциалов существования

Триадный подход к определению фундаментальных оснований существования страны – через территорию, народонаселение, государственное управление – может быть, с некоторыми оговорками, применен в качестве универсальной характеристики живых систем.

Аналогом территории страны в животном мире служит ареал обитания. Он может расширяться при высоком силовом потенциале соответствующей видовой популяции и сужаться при ее болезненном состоянии. Однако при этом масштабы распространения задаются естественными границами ареала, за пределами которого активное биологическое существование вида невозможно. Так же и территория страны. Существуют естественные пределы территориального расширения. В то же время сужение территории может дойти до точки ее полного исчезновения, означающего гибель соответствующего государства. Помещение животного за пределы заданного биологического ареала может обернуться для него гибелью. Первым симптомом ареальной несовместимости становится прекращение размножения. Общеизвестно, например, что животные в неволе не размножаются. А человек, как он реагирует на перемещение в чужеродную среду? Человеческие способности к адаптации, безусловно, гораздо выше.

Однако чувство психологического дискомфорта (осознанного или неосознанного), выражающееся в различных социальных или ментальных девиациях при смене территории проживания, обнаруживается и у человека. Рождаемость за рубежом резко снижается вплоть до нескоро происходящей переадаптации. Хотя иногда она не достигается.

В этом смысле понятие «родина» содержит не только моральное, но и организменно-бытийное значение. Витальные основания имеет и чувство ностальгии.

Не случайно поэтому, что инородцы проявляют особую активность едва ли не во всех революциях. Ощущение средовой дискомфортности деятельно конвертируется у человека в революционный протест, нерефлексивное стремление к перестройке действительности. Для подтверждения указанной психологической реконструкции достаточно привести данные по этническому составу партий. В партийных организациях (особенно в руководстве) консервативно-охранительской направленности удельный вес национальных меньшинств устойчиво ниже, чем в партиях революционно-преобразовательской направленности.

Для примера целесообразно взять статистику национального состава по Партии социалистов-революционеров, как организации не просто оппозиционной, но практикующей радикальные террористические методы борьбы с режимом. Обнаруживается явная диспропорция между участием представителей национального меньшинства в партийной деятельности и их удельным весом в населении Российской империи. Характерно, что диспропорция резко возрастает при переходе к анализу состава экстремистски ориентированных структур, таких как эсеровская Боевая организация. «Примерно таким же, – отмечает видный исследователь эсеровского движения М.И. Леонов, – было положение в “верхах” РСДРП.

Большую роль играли евреи и в руководстве партии кадетов, значительно меньшую – Союзов 17 октября и русского народа». Речь, понятно, здесь идет не о «еврейском заговоре», а об объяснении объективных психологических мотивов участия евреев в революции (рис. 1.2.1).

Территория, как жизненно необходимое условие существования социума, согласно витальному подходу объективно тяготеет к сакрализации. Наиболее концентрированным ее ценностным выражением является понятие «Родина». Любовь к ней есть не проявление сентиментальности или казенного псевдопатриотизма, а поистине инстинктивного (но уже не в биологическом, а в социально-витальном смысле) охранительства. Размывание же патриотических настроений, напротив, объективно ведет к ослаблению живой системы.

Второй составляющей формирования живых систем является сама биологическая популяция, совокупность особей. В случае человеческого сообщества это «народонаселение». Поведение животной популяции задано биологической программой вида. В отличие от него существование человеческого сообщества двухосновно. Наряду с биологическим оно содержит социальный компонент, что позволяет характеризовать народонаселение как социализированный квазибиологический феномен.

Понятие «народ» в большей степени связано с социальным измерением, «население» – с биологическим, тогда как «народонаселение» выражает их синтезированное нерасщепляемое единство.

Примерно об этом же говорит сформулированное В.И. Вернадским учение о биохимической энергии живого вещества. Введение понятия ноосферного уровня жизни связано со стремлением создать методологический подход к интерпретациям и познанию феномена социальности. Данный уровень в структурировании живых систем связывается
с самим функционированием популяции (человеческого сообщества). В соответствии с двухосновной биосоциальной природой социума ценности на этом уровне функционально применительны к охранительству двух сфер бытия: жизни в ее биологическом видовом проявлении (например, ценности демографического воспроизводства) и жизнеобеспечения посредством различного ряда социальных интеграторов (например, ценности традиции).

Ориентация на жизнь в коллективистском или индивидуумном проявлении есть, таким образом, выбор истинных ценностей. Концепты же, направленные на подрыв жизненных оснований, такие как, например, ограничение рождаемости, являются в витальной парадигме ценностно ложными.

Ценность популяции в живой природе выше ценности особи. Соответственно, и в человеческом сообществе, при корректировке данного положения с позиции социального гуманизма, коллективистские ценности должны быть логически (а вовсе не политически, как обычно это понимается) признаны более факторно (т. е. ценностно) значимыми в сравнении с индивидуумными ценностями. Права человека, в их современном абсолютизированном понимании, не могут быть поставлены выше традиции национальной солидаризации, если сохраняется задача максимизации жизнеспособности системы.

Третий уровень организации человеческого сообщества – управленческий – также имеет аналог в живой природе. И в животном мире некоторые прообразы управления обнаруживаются в характере взаимоотношений вожака и стаи, коллективного поведения стаи. Протосоциальность есть в поведении целого ряда «коллективных» животных, например пчел, муравьев и т. п.

Способность полномерного управления живой системой дает человеку наличие сознания. Управленчески потенциал живых систем может быть как усилен, так и ослаблен.

По мере исторического развития фактор управления приобретает все более весомое значение в иерархии факторов, важных для существования человека. Ввиду имманентной связи управления с наличием сознания единое управление (государственное управление) как общественный феномен закрепляется в качестве ценности. Отсюда непреходящая ценностная значимость объективно укрепляющих управленческий потенциал религиозного сознания, национального сознания, исторического сознания и т. п. Напротив, идеи, направленные на подрыв управляемости живой системы, должны быть в витальном подходе квалифицированы как антиценности. Например, в качестве таковой следует квалифицировать концепт неограниченной дерегуляции экономики, переход от ее управляемости к своеобразному рыночному саморегулированию. Если оценивать данную либералистскую идеологему с точки зрения рассмотрения общества в качестве живой системы, то ее инволюционная направленность представляется очевидной.

Исторические провалы социальной евгеники

Попытки генного инжиниринга в отношении цивилизационно-ценностного генокода могут быть столь же опасны и безнравственны, как и в некоторых опытах биологической генной инженерии. Предпринятые исторически попытки выведения новой «породы» человека окончились, как известно, провалом. Нет оснований полагать, что они будут успешны и в будущем.

Возможное объяснение истоков генного инжиниринга лежит в противопоставлении цивилизационных принципов «гонии» и «ургии». Традиция «гонии» – рождения – подразумевала сакрализацию природы и родовой (в широком понимании – национальной) преемственности. Ургийность секулярного общества соотносилась с архетипом человека – преобразователя. США стали наиболее адекватным историческим воплощением принципа ургийности. Гонические категории: «род», «природа», «народ», «родина» – в ургийной культуре не особенно ценятся.

Одномерная материальная парадигма мира в эзотерике соотносится с выведением новой породы человека – голема. Големическая природа есть материальный субстрат. В отличие от человека божественного создания у голема отсутствует духовная составляющая.

Согласно еврейским фольклорным преданиям голем представлял собой оживленного магическими средствами глиняного великана. Он выступал как онтологический антипод Адама. По преданию Альберту Великому удалось изготовить голема. Но тот был разрушен Фомой Аквинским, усмотревшим в его создании вызов Богу. Можно утверждать, что современная западная система миростроительства по своей культурно-антропологической направленности големична. Под лозунгом свободы личности осуществляется ее освобождение от высших духовных нормативов. Дух, как изначально заложенный Богом компонент человеческой природы, у современного западного человека все более атрофируется. Реализуется глобальный проект антропологической инверсии.

Исторически, в виде различных идейных модификаций неоднократно предпринимались попытки концептуального обоснования целесообразности цивилизационного «генного инжиниринга». Манифестировалась такая идея, как создание человека «нового типа». Перечень наиболее известных концептов социальной евгеники выглядит следующим образом:
− социальные теократические утопии древнего мира и средневековья (легизм, платонический «Прекрасный город», «Город Солнца» и т. п.);
− просветительская доктрина «разумного эгоизма»;
− локковский концепт - «человек, как белый лист бумаги»;
− смитовский «экономический человек»;
− советская идеологема нового человека (работники идеологического фронта - как инженеры человеческих душ);
− ницшеанский сверхчеловек;
− национал-социалистская евгеника;
− теософская «пятая раса»;
− маоистская культурная революция;
− общество «новых кочевников»;
− теория постчеловека.

В случаях, когда дело доходило до практической реализации евгенических концептов, это всякий раз оборачивалось кровавыми потрясениями для человечества. Обнаруживший высокую жизнеспособность старый «цивилизационный человек» подвергался насильственной перековке. Когда же выяснялась ее бесперспективность, идея перевоспитания замещалась тривиальным геноцидом. Все реализуемые с античных времен социально-евгенические эксперименты закончились провалом. Конструируемый «новый человек» быстро сходил со сцены.

Существующая современная версия глобализма может быть охарактеризована именно как очередная модификация социально-генной инженерии. Применительно к России речь идет именно об эксперименте генного инжиниринга. Следуя логике реализуемой с 1990-х гг. политики, страна либо превратится в цивилизационно маложизнеспособного мутанта, либо окажется умерщвлена.

Показательно в этой связи признание одного из главных теоретиков российских реформ американца Д. Сакса о бесперспективности применения в них универсальных для западной цивилизации схем: «Мы положили больного на операционный стол, вскрыли ему грудную клетку, но у него оказалась другая анатомия». Другими словами, неправильная хирургическая метода обернулась тем, что пациент едва не был зарезан. Россия не может вписаться в систему Нового мирового порядка в силу своего цивилизационного своеобразия - «у нее другая анатомия». В том числе иная жинеобразующая аксиология.

Концепция институтов воспроизводит образ общества по аналогии с биологическим организмом. Спенсер, по-видимому, осознавал условность такой аналогии, но постоянно пользовался сравнениями типа: «кровяные частицы уподобляются деньгам», «различные части социального организ­ма, подобно различным частям индивидуального организма, борются ме­жду собой за пищу и получают большее или меньшее количество ее, смот­ря по большей или меньшей своей деятельности».

Спенсер подчеркивал не столько материальное сходство, сколько сходство принципов системной организации, стремился соединить организм, растворяющий индивида в обществе, со своим крайним индивидуализмом буржуазного либерала. Это противоречие было источником всех его теоретических трудностей и компромиссов. Спенсер склонялся к признанию общества как особого бытия, указывал на то, что основные его свойства вос­производятся во времени и пространстве, несмотря на смену поколений.

Он потратил много усилий, определяя специфические черты «со­циального организма» и выявляя общие системные принципы, делающие его похожим на биологические системы:

1.Общество, как и биологический организм, наращивает массу (численность населения, материальные ресурсы и др.).

2.Как и в случае биологической эволюции, рост массы приводит к усложнению структуры.

3.Усложнение структуры сопровождается дифференциацией функций, выполняемых отдельными частями.

4.В обоих случаях имеет место постепенное усиление взаимозависи­мости и взаимодействия частей.

5.Как и в биологических организмах, целое всегда более устойчиво, чем отдельные части, стабильность обеспечивается сохранением функций и структур.

Спенсер не только уподоблял общество организму, но и свою биоло­гию наполнял социологическими аналогиями. Пытаясь избежать грубого редукционизма, к которому так склонны были многие эволюционисты, Спенсер использует термин «надорганизм», подчеркивает автономию ин­дивида, в отличие от Конта Спенсер резко критикует органицизм, обраща­ет внимание на существенные различия социального и биологического ор­ганизма:

1.В отличие от биологического организма, образующего «тело», имею­щего конкретную форму, элементы общества рассеяны в пространстве и обладают значительно большей автономией.

2.Эта пространственная рассеянность элементов делает необходимой символическую коммуникацию.

3.В обществе нет единого органа, концентрирующего способность чувствовать и мыслить.

4.Общество отличает пространственная мобильность элементов структуры.

5.Но главное в том, что в биологическом организме части служат для целого, в то время как в обществе целое существует ради частей. Общест­во, по Спенсеру, существует для блага своих членов, а не члены его суще­ствуют для блага общества.

Спенсер не вполне осознавал, что утилитаристская антропология не со­гласуется с организмом. Он предлагал компромиссное решение: на ранних этапах эволюции природная конституция человека определяет свойства социального агрегата, в последующем решающую роль в социальной эво­люции играют свойства целого. Проблема отношений индивида и общест­ва решалась ссылкой на их взаимодействие. Во времена Спенсера трудно было предложить более конкретное решение проблемы, так как социаль­ная психология как наука еще не существовала.